Собачий Глаз - Страница 4

Что интересно — остальные, похоже, ее в упор не видят. Завидую. Мне бы сейчас такую невидимость.

Впрочем, нынче здесь не заметили бы даже четвероногого слона, не говоря уже об обычном, шестиногом. Потому что реликвия наконец-то явила себя народу. Ритмично и медленно приседающие при каждом шаге служки изумительной толщины и бородатости, вдобавок еще и в поперечно-полосатых ризах, вынесли паланкин с ларцом.

Водрузив ларь на алтарь, они отстегнули дно паланкина и в том же темпе удалили его со сцены. Жрецы с двух сторон подступили к алтарю и, снимая крышку ковчега, возгласили: «Се Седьмое из Явленных, Зеница Благословения, Фиал Света!»

Сокровище ларца оказалось сферической бутылочкой в мой кулак размером, сделанной из тусклого и очень толстого стекла. Довольно грубого литья металлический прибор на коротком горлышке и такая же массивная пробка. Содержимое не просматривалось, да и было ли оно? За давностью лет неизвестно.

Удовлетворив любопытство относительно реликвии, я снова завертел головой в поисках темноэльфийской дивы. Она определенно куда-то подевалась — во всяком случае, не обнаруживалась с первого взгляда. Снова обернуться к алтарю меня заставил единодушный, можно сказать, громовой вздох.

Реликвии на алтаре не было. Зато что-то, весьма напоминающее ее весом и размерами, оттягивало мне карман. Странно. Телепортация — отработанные и надежные чары, осечки с адресацией не дают. Выходит, я и был адресатом?

Вытаскивать фиал из кармана при всех было как-то глупо, сам же я телепосыльными чарами не владею. Так что в лучшем случае теперь предстояло втихую выкинуть реликвию где-нибудь в укромном уголке, за колонной. В худшем же — выбираться из храма и сплавлять фиал там.

Последнее мне, впрочем, не светило. Потому что светило у меня из кармана. Мерцая, наружу плотными лучами вырывалось золотое сияние. Не просто так, конечно, а после того, как низкий, тягучий женский голос где-то позади меня выкрикнул: «Фиакриссе!».

Пока я вертел головой, пытаясь найти закричавшую, вокруг все отпрянули. Теперь меня окружало кольцо, шепчущее и размашисто осеняющее себя охранительными знаками. Я шаг вправо — и оно вправо, я влево — и оно влево. От паперти, раскачиваясь над головами паствы, плыли шипастые посохи монастырской стражи.

Плохо дело. Не так плохо, как будет спустя полминуты, когда меня поймают, но уже кардинально нехорошо. Отступая, я уперся спиной в колонну, машинально ухватился отведенной назад рукой за какой-то выступ и, потеряв всякое соображение, полез вверх по рострам.

Колонны храма, по счастью, оказались не только увешаны священными трофеями, но и соединены цепями. На них раскачивались здоровенные курильницы. Мне они помехой не стали. Зато стражники, размахивая посохами, гулко лупили в медные брюшки курильниц, пока я метался меж колоннами, как сбрендивший паук в паутине. Народ внизу шарахался, волнами плещась о стены и прибоем разбиваясь об алтарь. Жрецы возглашали. Стражники богохульствовали. Все остальные просто вопили кто во что горазд. Не слышно было лишь одного голоса.

Того самого, что заставил вспыхнуть священный фиал.

Рассчитывать прыжки с одним глазом трудновато, так что в конце концов я оказался на главном кадиле над алтарем, без возможности пробиться к выходу. Зато напротив огромнейшего витража.

Стражники тоже осознали прелесть моего положения и дружно полезли на алтарь. Жрецы вяло протестовали и для вида пытались стаскивать их за полы стихарей. Но мне это уже не помогало. Отпихиваясь от посохов, я все сильней раскачивал кадило. Так можно было продержаться еще пару минут.

Я оттолкнулся изо всех сил и прыгнул, когда кадило замерло в крайней точке размаха. Вряд ли это было осознанным решением, но успех сие действие принесло — пролетев сквозь витраж, я вырвался наружу в облаке разноцветных осколков и сжался, ожидая неминуемого удара.

Вместо мгновенного падения получилось какое-то удивительно долгое пересыпание и переваливание сквозь солому и жерди с оттенком куриных перьев и самих кур. Святые отцы, на мою удачу, любят хорошо питаться. Весь склон за храмом застроили птичниками.

Второй удачей было то, что фиал погас, хоть и остался цел. Видимо, он работает в полную силу только на освященной земле.

Не знаю почему, но я не избавился от реликвии тут же. Все равно уже засветился, а вещь полезная. Если, конечно, знать, как обращаться. Но это я уже вроде бы усвоил.

Еще бы мне времени, чтобы пораскинуть мозгами! Насчет желающих спровадить меня за Последнюю Завесу. Один раз это могла быть и случайность, но два подряд — уже тенденция, однако. Кому я вообще сдался? Не заказчик же, недовольный наладкой кадавра, воспылал местью! Свидетелем чего бы то ни было экстраординарного я тоже стать не удосужился. И клановых долгов на мне нет.

Да еще эта шести-с-половиной-футовая чернушечка высоких кровей... Заклятие на фиал — ее дело, точно. Хотя на крыше ее, по-моему, не было. Или все же была? Те, что орудовали там, как раз носили черное, и видел я не всех.

Ладно, пора уже на место. Ланс, как правило, ждать не расположен.

На кладбище было как всегда на кладбище. То есть шумно и многолюдно. Несколько похоронных процессий затерялись в ораве пришлых, разбавленной теми из местных обитателей, кто был в состоянии покинуть могилы самостоятельно.

Понимаю, если б это был Приснодень или один из еженедельных поминальников, но сегодня же вторник! Так что наплыв народа все-таки несколько превышал среднестатистический. Да еще как раз на Военном Мемориале, налево от Эльфийских Гробниц, разорялись какие-то деятели, голоса которых из-за раковин-мегафонов напоминали крикунячьи.