Собачий Глаз - Страница 45

— Известно ли Арбитрам завещание моего отца, Владетельного ау Стийорр? — в свою очередь обратилась она с вопросом к профессионалам расследования и приговора.

— Да, оно было заверено Арбитрами Дня и Ночи наряду с иными документами дома Стийорр, — судя по всему, для них переход хода в игре был в порядке вещей и обычного течения дел не нарушал.

Добрый знак. Значит, хотя бы выслушают. Это вам не магистратские суды, где без лицензии слова не скажи. Отсидеть же семь лет на жесткой скамье юридического факультета бурсы ради получения этой важной бумажки, на мой вкус, немногим лучше, чем столько же — в городской темнице по приговору.

Моя высокородная меж тем продолжала вести контрподкоп:

— Известны ли Арбитрам обстоятельства смерти моего отца, Владетельного ау Стийорр, и сопутствующие тому события с моим и Пойнтера участием?

— Да, из отчета, предоставленного вами Арбитрам, который косвенно подтвержден данными городских служб и властей, а также жрецами храма Победивших Богов, — тут все формальности тоже оказались соблюдены.

Пришла пора для кульминационного вопроса, главного удара по судебному агрессору, летящему в атаку без помех.

— Что, в таком случае, составляет суть вашего визита?

— Испытание Венцом Доказательств.

Что, еще одна реликвия? Нет, судя по реакции присутствующих, это не особенная редкость. Стандартное магическое оборудование, вроде того же эльфийского жезла, только заточенное под судебные задачи. Впрочем, когда акулы обвинения всерьез возьмутся за дело, мне от этого легче не станет.

Не дожидаясь особого приглашения, эльфийские сутяги приступили к извлечению и настройке своего правоохранительного оборудования. Сам Венец оказался в кожаном нутре портфеля темного Арбитра. Ничего особенного — серебряный обруч пятиканального плетения с туманно-серыми активационными самоцветами по ободу в узлах передачи с внешнего потока на внутренний. Разве что муар по камням странный, крестом во тьму из света. А так вполне стандартный прибор обращения к тороидально-вихревым потокам психики. В учебке, на военцелительском отделении, похожие были. Да и в любом госпитале, вроде Сострадательного Саина, такого добра навалом. Кадаврам для отладки нужно нечто в том же роде, только погрубее и воедино не собранное. Это у естественно разумных и подразумных тварей все компактно сделано, слава Творцу...

Свободно парящий в воздухе столик-подставка для ценного оборудования, выточенный зацело из древесного капа в фут диаметром и снабженный подъемным диском наподобие миниатюрного флайбота, сыскался в портфеле у светлого. Раскрутив контрольные огоньки, столик завис на высоте где-то моей груди. Арбитрам чуть выше пупа, а многопрадеду Древнейшему так ровно по пояс.

С ним сравнивать высоту полета подставки пришлось оттого, что, настроив Венец, эльфийские сутяги предъявили результат своих усилий именно старикану. Тот особо возиться с прибором не стал, только махнул над столиком здоровенной, как корневище молодого деревца, темной лапой. От этого по самоцветам обруча с торопливой готовностью пробежали огни, желтые и фиолетовые вперемешку — цветов Даройха, темного бога-покровителя судебного преследования, хозяина одной из младших лун-близнецов. Иначе говоря, цветов лжи и правды, обвинения и оправдания.

Вот, значит, в чем будет состоять испытание! Венец без прикрас и оговорок покажет, ложь или истина в словах того, кто будет давать под ним показания. Сильная магия. И простая. Обойти ее тоже просто, но и сила изрядная потребуется.

Надо всего-то не произнести ни единого слова неправды...

Вопреки моим предположениям, сначала хранитель венца направился с ним не к своей единокровнице Хирре, а ко мне. Что ж, по тяжести вины и честь. На дочь покойного Властителя ложится лишь малая доля ответственности за произошедшее, как по правде, так и по представленной властям версии. Так что все путем, с кого надо начинают.

Уважительно склонившись, я подставил голову под обруч, сверкающий серебром и тускло поблескивающий пепельными самоцветами.

Какой холодный! Словно все правосудие разом, включая леденящий металл кандалов, решеток и пыточных инструментов. В висках закололо, короткая боль сжала череп, словно Венец решил сжаться, чтобы схватить преступника покрепче, не дожидаясь даже первого вопроса следователей, адвокатов и судей в одном лице. Но тут же все и кончилось, отпустило. Не веря себе и прислушиваясь к ощущениям, я чуть не пропустил этот самый первый вопрос:

— Джек Пойнтер, прозванный Собачьим Глазом, соклянались ли вы Низкой клятвой с присутствующей здесь Хиррой ау Стийорр, ау Хройх, уарени Фусс на трех Реликвиях?

Вот так, без калибровки, без дополнительной личностной настройки и стандартных тестов на неопределенность типа: «Перестали ли вы пить джин по утрам?» Сразу рогача за бороду ухватили. Пришлось и отвечать с ходу, как есть.

— Да, — а как же!

Желание зажмуриться в ожидании немедленной кары, пусть даже незаслуженной, оказалось очень трудно пересилить. Однако получилось. Хуже было то, что из всех присутствующих я один не мог видеть, как принял эту безусловную истину Венец Доказательств. Приходилось догадываться по опосредованной реакции.

Моя высокородная улыбнулась, и этого было достаточно. Получилось. После этого ни раздраженная гримаса светлоэльфийской дивы, ни деланное равнодушие Арбитров, ни доброжелательный нейтралитет многопрадеда с его медовой смуглянкой ничего не добавили. Как с меня сняли обруч, я даже не заметил. Но Хирра шагнула вперед, чтобы в свою очередь принять первое из испытаний, и это вынудило вернуться к реальности.